Гавиупама Сутта. Сравнение с коровой

Гавиупама Сутта
Сравнение с коровой

Gāvīupamāsutta
Перевод с языка пали. Только для бесплатного распространения.

Seyyathāpi, bhikkhave, gāvī pabbateyyā bālā abyattaṃ akhettaññū akusalā visame pabbate carituṃ, tassā evamassa: 'yannūnāhaṃ agatapubbañceva disaṃ gaccheyyaṃ, akhāditapubbāni ca tiṇāni khādeyyaṃ, apītapubbāni ca pānīyāni piveyyan'ti. Sā purimaṃ pādaṃ na suppatiṭṭhitaṃ patiṭṭhāpetvā pacchimaṃ pādaṃ uddhareyya, sā na ceva agatapubbaṃ disaṃ gaccheyya, na ca akhāditapubbāni tiṇāni khādeyya, na ca apītapubbāni ca pānīyāni piveyya. Yasmiṃ cassā padese ṭhitāya evamassa: 'yannūnāhaṃ agatapubbañceva disaṃ gaccheyyaṃ, abāditapubbāni ceva tiṇāni khādeyyaṃ, apītapubbāni ce va pānīyāni pibeyyan'ti, tañca padesaṃ na sotthinā paccāgaccheyya. Taṃ kissa hetu? Tathā hi sā, bhikkhave, gāvī pabbateyyā bālā abyattā akhettaññū akusalā visame pabbate carituṃ.

"Монахи, представьте себе горную корову, которая глупа, неопытна, незнакома со своим пастбищем, не умеет бродить по крутым холмам, и эта корова думает: "Что, если я пойду в направлении, в котором я ещё не ходила, и поем там травы, которой раньше не ела, и попью там воды, которой раньше не пила?" Не поставив твёрдо переднее копыто, она поднимет заднее копыто, да так и не сможет пойти в направлении, в котором ещё не ходила, и поесть там травы, которой раньше не ела, и попить воды, которой раньше не пила. Что же касается места, где она, стоя, подумала: "Что, если я пойду в направлении, в котором я ещё не ходила, и поем там травы, которой раньше не ела, и попью там воды, которой раньше не пила?" – то она не сможет безопасно вернуться туда. Почему это так? Монахи, потому что эта горная корова глупа, неопытна, незнакома со своим пастбищем и не умеет бродить по крутым холмам.

Evameva kho, bhikkhave, idhekacco bhikkhu bālo abyatto akhettaññū akusalo vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṃ savicāraṃ vivekajaṃ pītisukhaṃ paṭhamaṃ jhānaṃ upasampajja viharati. So taṃ nimittaṃ na āsevati, na bhāveti, na bahulīkaroti, na svādhiṭṭhitaṃ adhiṭṭhāti.

Монахи, подобным образом поступает невежественный бикку, неопытный, незнакомый со своим "пастбищем", неумеющий отдаляться от чувственных желаний и неблагого поведения, неумеющий входить и пребывать в первой дхьяне, при которой удовольствие и лёгкость порождаются отъединением, сопровождаемым обдумыванием и взвешиванием. А причина в том, что он не практикует, не медитирует, не старается в этом, – он не утвердился в практике.

Tassa evaṃ hoti: 'yannūnāhaṃ vitakka vicārānaṃ vūpasamā ajjhattaṃ sampasādanaṃ cetaso ekodibhāvaṃ avitakkaṃ avicāraṃ samādhijaṃ pītisukhaṃ dutiyaṃ jhānaṃ upasampajja vihareyyan'ti. So na sakkoti vitakkavicārānaṃ vūpasamā ajjhattaṃ sampasādanaṃ cetaso ekodibhāvaṃ avitakkaṃ avicāraṃ samādhijaṃ pītisukhaṃ dutiyaṃ jhānaṃ upasampajja viharituṃ. Tassa evaṃ hoti: 'yannūnāhaṃ vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṃ savicāraṃ vivekajaṃ pītisukhaṃ paṭhamaṃ jhānaṃ upasampajja vihareyyan'ti. So na sakkoti vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṃ savicāraṃ vivekajaṃ pītisukhaṃ paṭhamaṃ jhānaṃ upasampajja viharituṃ. Ayaṃ vuccati, bhikkhave, bhikkhu ubhato bhaṭṭho ubhato parihīno, seyyathāpi sā gāvī pabbateyyā bālā abyattā akhettaññū akusalā visame pabbate carituṃ.

И вот он думает: "Что, если я, прекратив обдумывание и взвешивание, войду и буду пребывать во второй дхьяне, при которой удовольствие и лёгкость порождаются внутренним спокойствием ума и однонаправленной концентрацией, свободной от обдумывания и взвешивания?" Но он не может, прекратив обдумывание и взвешивание, войти и пребывать во второй дхьяне, при которой удовольствие и лёгкость порождаются внутренним спокойствием ума и однонаправленной концентрацией, свободной от обдумывания и взвешивания. Затем он думает: "Что, если я, отдалившись от чувственных желаний, отдалившись от неблагого поведения, войду и буду пребывать в первой дхьяне, при которой удовольствие и лёгкость порождаются отъединением, сопровождаемым обдумыванием и взвешиванием?" Но он не может отдалиться от чувственных желаний и неблагого поведения, не может войти и пребывать в первой дхьяне, при которой удовольствие и лёгкость порождаются отъединением, сопровождаемым обдумыванием и взвешиванием. Монахи, о таком бикку говорят, что его шатает и бросает из стороны в сторону, как ту горную корову, которая глупа, неопытна, незнакома со своим пастбищем и не умеет бродить по крутым холмам.

Seyyathāpi, bhikkhave, gāvī pabbateyyā paṇḍitā byattā khettaññū kusalā visame pabbate carituṃ, tassā evamassa: 'yannūnāhaṃ agatapubbañceva disaṃ gaccheyyaṃ, akhāditapubbāni ca tiṇāni khādeyyaṃ, apītapubbāni ca pānīyāni piveyyan'ti. Sā purimaṃ pādaṃ suppatiṭṭhitaṃ patiṭṭhāpetvā pacchimaṃ pādaṃ uddhareyya, sā agatapubbañceva disaṃ gaccheyya, akhāditapubbāni ceva tiṇāni khādeyya, apītapubbāni ca pānīyāni piveyya. Yasmiṃ cassā padese ṭhitāya evamassa: 'yannūnāhaṃ agatapubbañceva disaṃ gaccheyyaṃ, akhāditapubbāni ceva tiṇāni khādeyyaṃ apītapubbāni ceva pānīyāni piveyyan'ti, tañca padesaṃ sotthinā paccāgaccheyya. Taṃ kissa hetu? Tathā hi sā, bhikkhave, gāvī pabbateyyā paṇḍitā vyattā khettaññu kusalā visame pabbate carituṃ.

Монахи, представьте себе горную корову, которая умна, опытна, знакома со своим пастбищем, умеет бродить по крутым холмам, и эта корова думает: "Что, если я пойду в направлении, в котором я ещё не ходила, и поем там травы, которой раньше не ела, и попью там воды, которой раньше не пила?" Поставив твёрдо переднее копыто, она поднимет заднее копыто, и так она сможет пойти в направлении, в котором ещё не ходила, и поесть там травы, которой раньше не ела, и попить воды, которой раньше не пила. Что же касается места, где она, стоя, подумала: "Что, если я пойду в направлении, в котором я ещё не ходила, и поем там травы, которой раньше не ела, и попью там воды, которой раньше не пила?" – то она сможет безопасно вернуться туда. Почему это так? Монахи, потому, что эта горная корова умна, опытна, знакома со своим пастбищем и умеет бродить по крутым холмам.

Evameva kho, bhikkhave, idhekacco bhikkhu paṇḍito byatto khettaññu kusalo vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṃ savicāraṃ vivekajaṃ pītisukhaṃ paṭhamaṃ jhānaṃ upasampajja viharati. So taṃ nimittaṃ āsevati bhāveti bahulīkaroti svādhiṭṭhitaṃ adhiṭṭhāti.

Монахи, подобным образом поступает мудрый бикку, опытный, знакомый со своим "пастбищем", умеющий отдаляться от чувственных желаний и неблагого поведения, умеющий входить и пребывать в первой дхьяне, при которой удовольствие и лёгкость порождаются отъединением, сопровождаемым обдумыванием и взвешиванием. Причина в том, что он практикует, медитирует, старается в этом, – он утвердился в практике.

Tassa evaṃ hoti: 'yannūnāhaṃ vitakkavicārānaṃ vūpasamā ajjhattaṃ sampasādanaṃ cetaso ekodibhāvaṃ avitakkaṃ avicāraṃ samādhijaṃ pītisukhaṃ dutiyaṃ jhānaṃ upasampajja vihareyyan'ti. So dutiyaṃ jhānaṃ anabhihiṃsamāno vitakkavicārānaṃ vūpasamā... dutiyaṃ jhānaṃ upasampajja viharati. So taṃ nimittaṃ āsevati bhāveti bahulīkaroti svādiṭṭhitaṃ adhiṭṭhāti.

Вот он думает: "Что, если я, прекратив обдумывание и взвешивание, войду и буду пребывать во второй дхьяне, при которой удовольствие и лёгкость порождаются внутренним спокойствием ума и однонаправленной концентрацией, свободной от обдумывания и взвешивания?" Не перепрыгивая ко второй дхьяне, с прекращением обдумывания и взвешивания, он входит и остаётся во второй дхьяне, при которой удовольствие и лёгкость порождаются внутренним спокойствием ума и однонаправленной концентрацией, свободной от обдумывания и взвешивания. Причина в том, что он практикует, медитирует, старается в этом, – он утвердился в практике.

Tassa evaṃ hoti: 'yannūnāhaṃ pītiyā ca virāgā upekkhako ca vihareyyaṃ, sato ca sampajāno sukhaṃ ca kāyena paṭisaṃvedeyyaṃ, yantaṃ ariyā ācikkhanti: 'upekkhako satimā sukhavihārī'ti tatiyaṃ jhānaṃ upasampajja vihareyyan'ti. So tatiyaṃ jhānaṃ anabhihiṃsamāno pītiyā ca virāgā upekkhako ca viharati, sato ca sampajāno sukhaṃ ca kāyena paṭisaṃvedeti, yantaṃ ariyā ācikkhanti: 'upekkhako satimā sukhavihārī'ti tatiyaṃ jhānaṃ upasampajja viharati. So taṃ nimittaṃ āsevati bhāveti bahulīkaroti svādhiṭṭhitaṃ adhiṭṭhāti.

Вот он думает: "Что, если я, отъединившись от удовольствия и пребывая в беспристрастности, проводя фиксацию в памяти и осознавая, достигну и буду пребывать в третьей дхьяне, в которой чувствуешь лёгкость в теле, и о которой святые говорят: "Тот, кто беспристрастен и проводит фиксацию в памяти, пребывает в лёгкости"? Не перепрыгивая к третьей дхьяне, отъединившись от удовольствия и пребывая в беспристрастности, проводя фиксацию в памяти и осознавая, он достигает и пребывает в третьей дхьяне, в которой чувствуешь лёгкость в теле, и о которой святые говорят: "Тот, кто беспристрастен и проводит фиксацию в памяти, пребывает в лёгкости". Причина в том, что он практикует, медитирует, старается в этом, – он утвердился в практике.

Tassa evaṃ hoti: ' yannūnāhaṃ sukhassa ca pahānā dukkhassa ca pahānā pubbeva somanassadomanassānaṃ atthagamā adukkhaṃ asukhaṃ upekkhāsati pārisuddhiṃ catutthaṃ jhānaṃ upasampajja vihareyyanti. So catutthaṃ jhānaṃ anabhihiṃsamāno sukhassa ca pahānā dukkhassa ca pahānā pubbeva somanassadomanassānaṃ atthagamā adukkhaṃ asukhaṃ upekkhāsati pārisuddhiṃ catutthaṃ jhānaṃ upasampajja viharati. So taṃ nimittaṃ āsevati, bhāveti, bahulīkaroti, svādhiṭṭhitaṃ adhiṭṭhāti.

Вот он думает: "Что, если я отдалюсь от лёгкости и боли, подобно тому, как ранее оставил душевное удовольствие и неудовольствие? – тогда я достигну четвёртой дхьяны и буду пребывать в ней, в состоянии отсутствия боли и лёгкости, в состоянии беспристрастности и фиксации в памяти, в состоянии совершенной чистоты". Не перепрыгивая к четвёртой дхьяне, отдалившись от лёгкости и боли, подобно тому, как ранее он оставил душевное удовольствие и неудовольствие, он достигает четвёртой дхьяны и пребывает в ней, в состоянии отсутствия боли и лёгкости, в состоянии беспристрастности и фиксации в памяти, в состоянии совершенной чистоты. Причина в том, что он практикует, медитирует, старается в этом, – он утвердился в практике.

Tassa evaṃ hoti: 'yannūnāhaṃ sabbaso rūpasaññānaṃ samatikkamā paṭighasaññānaṃ atthaṅgamā nānattasaññānaṃ amanasikārā 'ananto ākāso'ti ākānāsañcāyatanaṃ upasampajja vihareyyan'ti. So ākāsānañcāyatanaṃ anabhihiṃsamāno sabbaso rūpasaññānaṃ samatikkamā paṭighasaññānaṃ atthaṅgamā nānattasaññānaṃ amanasikārā 'ananto ākāso'ti ākāsānañcāyatanaṃ upasampajja viharati. So taṃ nimittaṃ āsevati, bhāveti, bahulīkaroti, svādhiṭṭhitaṃ adhiṭṭhāti.

Вот он думает: "Что, если, полностью превзойдя восприятие форм, с исчезновением восприятий органов чувств, не сосредотачиваясь на восприятии многообразия, а настроившись на Безграничное Пространство, я войду и буду пребывать в Измерении Безграничного Пространства?" Не перепрыгивая к Измерению Безграничного Пространства, полностью превзойдя восприятие форм, с исчезновением восприятий органов чувств, не сосредотачиваясь на восприятии многообразия, а настроившись на Безграничное Пространство, он входит и пребывает в Измерении Безграничного Пространства. Причина в том, что он практикует, медитирует, старается в этом, – он утвердился в практике.

Tassa evaṃ hoti: 'yannūnāhaṃ sabbaso ākāsānañcāyatanaṃ samatikkama 'anantaṃ viññāṇan'ti viññāṇañcāyatanaṃ upasampajja vihareyyan'ti. So viññāṇañcāyatanaṃ anibhihiṃsamāno sabbaso ākāsānañcāyatanaṃ samatikkama 'anantaṃ viññāṇan'ti viññāṇañcāyatanaṃ upasampajja viharati. So taṃ nimittaṃ āsevati bhāveti bahulīkaroti svādhiṭṭhitaṃ adhiṭṭhāti.

Вот он думает: "Что, если, полностью превзойдя Измерение Безграничного Пространства, настроившись на Безграничное Различение, я войду и буду пребывать в Измерении Безграничного Различения?" Не перепрыгивая к Измерению Безграничного Различения, полностью превзойдя Измерение Безграничного Пространства, настроившись на Безграничное Различение, он входит и пребывает в Измерении Безграничного Различения. Причина в том, что он практикует, медитирует, старается в этом, – он утвердился в практике.

Tassa evaṃ hoti: 'yannūnāhaṃ sabbaso viññāṇañcāyatanaṃ samatikkama 'natthi kiñcī'ti ākiñcaññāyatanaṃ upasampajja vihareyyan'ti. So ākiñcaññāyatanaṃ anabhihiṃsamāno sabbaso viññāṇañcāyatanaṃ samatikkama 'natthi kiñcī'ti ākiñcaññāyatanaṃ upasampajja viharati. So taṃ nimittaṃ āsevati bhāveti bahulīkaroti svādhiṭṭhitaṃ adhiṭṭhāti.

Вот он думает: "Что, если, полностью превзойдя Измерение Безграничного Различения, настроившись на Отсутствие Чего-Либо, я войду и буду пребывать в Измерении Отсутствия Какой-Либо Принадлежности?" Не перепрыгивая к Измерению Отсутствия Какой-Либо Принадлежности, полностью превзойдя Измерение Безграничного Различения, настроившись на Отсутствие Чего-Либо, он входит и пребывает в Измерении Отсутствия Какой-Либо Принадлежности. Причина в том, что он практикует, медитирует, старается в этом, – он утвердился в практике.

Tassa evaṃ hoti: 'yannūnāhaṃ sabbaso ākiñcaññāyatanaṃ samatikkama nevasaññānāsaññāyatanaṃ upasampajja vihareyyan'ti. So nevasaññānāsaññāyatanaṃ anabhihiṃsamāno sabbaso ākiñcaññāyatanaṃ samatikkama nevasaññānāsaññāyatanaṃ upasampajja viharati. So taṃ nimittaṃ āsevati bhāveti bahulīkaroti svidhiṭṭhitaṃ dhiṭṭhāti.

Вот он думает: "Что, если, полностью превзойдя Измерение Отсутствия Какой-Либо Принадлежности, я войду и буду пребывать в Измерении Ни-Познания-Ни-Непознания?" Не перепрыгивая к Измерению Ни-Познания-Ни-Непознания, полностью превзойдя Измерение Отсутствия Какой-Либо Принадлежности, он входит и пребывает в Измерении Ни-Познания-Ни-Непознания. Причина в том, что он практикует, медитирует, старается в этом, – он утвердился в практике.

Tassa evaṃ hoti: 'yannūnāhaṃ sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṃ samatikkamma saññā vedayitanirodhaṃ upasampajja vihareyyan'ti. So saññāvedayitanirodhaṃ anabhihiṃsamāno sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṃ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṃ upasampajja viharati.

Вот он думает: "Что, если, полностью превзойдя Измерение Ни-Познания-Ни-Непознания, я войду и буду пребывать в состоянии Искоренения Познания и Опыта?" Не перепрыгивая к состоянию Искоренения Познания и Опыта, полностью превзойдя Измерение Ни-Познания-Ни-Непознания, он входит и пребывает в состоянии Искоренения Познания и Опыта.*

Yato kho, bhikkhave, bhikkhu taṃ tadevasamāpattiṃ samāpajjatipi vuṭṭhāti pi. Tassa muduṃ cittaṃ hoti kammaññaṃ,mudunā citte kammaññena appamāṇo samādhi hoti subhāvito. So appamāṇena samādhinā subhāvitena yassa yassa abhiññāsacchikaraṇīyassa dhammassa cittaṃ abhininnāmeti abhiññāsacchikiriyāya. Tatra tatreva sakkhibhabbataṃ pāpuṇāti sati sati āyatane.

Монахи, так как бикку входит и выходит из этого состояния Достижения, его ум гибок и податлив. Благодаря тому, что ум гибок и податлив, хорошо развивается неограниченная способность самадхи. С хорошо развитой неограниченной способностью самадхи к какой бы из высших мудростей** для непосредственного постижения явлений он ни направил свой ум, он будет способен на личном опыте испытать эту высшую мудрость для непосредственного постижения, когда бы ни возникла в том необходимость.

(1) So sace ākaṅkhati: 'anekavihitaṃ iddhividhaṃ paccanubhaveyyaṃ: ekopi hutvā bahudhā assaṃ bahudhāpi hutvā eko assaṃ, āvībhāvaṃ tirobhāvaṃ tirokuḍḍaṃ tiropākāraṃ tiropabbataṃ asajjamāno gaccheyyaṃ seyyathāpi ākāse, paṭhaviyāpi ummujjanimujjaṃ kareyyaṃ seyyathāpi udake, udakepi abhijjamāne gaccheyyaṃ seyyathāpi paṭhaviyaṃ, ākāsepi pallaṅkena kameyyaṃ seyyathāpi pakkhī sakuṇo, imepi candimasuriye evaṃ mahiddhike evaṃ mahānubhāve pāṇinā parāmaseyyaṃ parimajjeyyaṃ, yāva brahmalokāpi kāyena vasaṃ vatteyyan'ti, tatra tatreva sakkhibhabbataṃ pāpuṇāti sati sati āyatane.

Если он пожелает, он может получать опыт разнообразных сверхъестественных способностей:

Он способен на личном опыте испытать это, когда бы ни возникла в том необходимость.

(2) So sace ākaṅkhati: 'dibbāya sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇeyyaṃ dibbe ca mānusake ca ye dūre santike cā'ti, tatra tatreva sakkhibhabbataṃ pāpuṇāti sati sati āyatane.

Если он пожелает, то божественным слухом, чистым, превосходящим человеческий слух, он может слышать звуки как божественные, так и человеческие, как далёкие, так и близкие. Он способен на личном опыте испытать это, когда бы ни возникла в том необходимость.

(3) So sace ākaṅkhati: 'parasattānaṃ parapuggalānaṃ cetasā ceto paricca pajāneyyaṃ: sarāgaṃ vā cittaṃ sarāgaṃ cittanati pajāneyyaṃ, vītarāgaṃ vā cittaṃ vītarāgaṃ cittanti pajāneyyaṃ, sadosaṃ vā cittaṃ sadosaṃ cittanti pajāneyyaṃ, vītadosaṃ vā cittaṃ vītadosaṃ cittanti pajāneyyaṃ, samohaṃ vā cittaṃ samohaṃ cittanti pajāneyyaṃ, vītamohaṃ vā cittaṃ vītamohaṃ cittanti pajāneyyaṃ, saṅkhittaṃ vā cittaṃ saṅkhittaṃ cittanti pajāneyyaṃ, vikkhittaṃ vā cittaṃ vikkhittaṃ cittanti pajāneyyaṃ, mahaggataṃ vā cittaṃ mahaggataṃ cittanti pajāneyyaṃ, amahaggataṃ vā cittaṃ amahaggataṃ cittanti pajāneyyaṃ, sauttaraṃ vā cittaṃ sauttaraṃ cittanti pajāneyyaṃ, anuttaraṃ vā cittaṃ anuttaraṃ cittanti pajāneyyaṃ, samāhitaṃ vā cittaṃ samāhitaṃ cittanti pajāneyyaṃ, asamāhitaṃ vā cittaṃ asamāhitaṃ cittanti pajāneyyaṃ, vimuttaṃ vā cittaṃ vimuttaṃ cittanti pajāneyyaṃ, avimuttaṃ vā cittaṃ avimuttaṃ cittanti pajāneyyan'ti tatra tatreva sakkhibhabbataṃ pāpuṇāti sati sati āyatane.

Если он пожелает, то, воспринимая своим сознанием сознания других существ, других душ, он может понимать их:

Он способен на личном опыте испытать это, когда бы ни возникла в том необходимость.

(4) So sace ākaṅkhati: 'anekavihitaṃ pubbenivāsaṃ anussareyyaṃ seyyathīdaṃ ekampi jātiṃ dvepi jātiyo tissopi jātiyo catassopi jātiyo pañcapi jātiyo dasapi jātiyo vīsampi jātiyo tiṃsampi jātiyo cattārīsampi jātiyo paññāsampi jātiyo jātisatampi jātisahassampi jātisatasahassampi anekepi saṃvaṭṭakappe anekepi vivaṭṭakappe anekepi saṃvaṭṭavivaṭṭakappe. Amutrāsiṃ evannāmo, evaṃgotto evaṃvaṇṇo evamāhāro evaṃsukhadukkhapaṭisaṃvedī evamāyupariyanto. So tato cuto amutra upapādiṃ, tatrāpāsiṃ evannāmo evaṃgotto evaṃvaṇṇo evamāhāro evaṃsukhadukkhapaṭisaṃvedi evamāyupariyanto. So tato cuto idhupapannoti. Iti sākāraṃ sauddesaṃ anekavihitaṃ pubbenivāsaṃ anussareyyan'ti tatra tatreva sakkhibhabbataṃ pāpuṇāti sati sati āyatane.

Если он пожелает, он может вспоминать свои многочисленные прошлые жизни, а именно: одно рождение, два рождения, три рождения, четыре рождения, пять рождений, десять рождений, двадцать рождений, тридцать рождений, сорок рождений, пятьдесят рождений, сто рождений, тысячу рождений, сто тысяч рождений, множество кальп (периодов) создания вселенной, множество кальп разрушения вселенной, множество кальп создания и разрушения вселенной. Он вспоминает: "В той жизни я имел такое-то имя, принадлежал к такому-то роду, имел такую-то внешность, такой-то была моя еда, я испытывал такие-то удовольствия и страдания, и моя жизнь закончилась таким-то образом. И после того, как я умер, я переродился там-то, а там я имел такое-то имя, принадлежал к такому-то роду, имел такую-то внешность, такой-то была моя еда, я испытывал такие-то удовольствия и страдания, и моя жизнь закончилась таким-то образом. И после того, как я умер, я переродился здесь". Так он вспоминает свои многочисленные прошлые жизни с их особенностями и с объяснением. Он способен на личном опыте испытать это, когда бы ни возникла в том необходимость.

(5) So sace ākaṅkhati: 'dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passeyyaṃ cavamāne uppajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate yathākammūpage satte pajāneyyaṃ: 'ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṃ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā parammaraṇā apāyaṃ duggatiṃ vinipātaṃ nirayaṃ upapannā'. 'Ime vā bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṃ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā te kāyassa bhedā parammaraṇā sugatiṃ saggaṃ lokaṃ upapannā'ti. Iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passeyyaṃ cavamāne uppajjamāne hīne paṇīte suvaṇeṇa dubbaṇṇe sugate duggate yathā kammūpage satte pajāneyya'nti tatra tatreva sakkhibhabbataṃ pāpuṇāti sati sati āyatane.

Если он пожелает, то божественным зрением, чистым, превосходящим человеческое зрение, он может видеть, как живые существа умирают и перерождаются, – он понимает, как существа в соответствии со своей кармой становятся низменными и возвышенными, красивыми и безобразными, счастливыми и несчастными: "О друзья! Вот эти существа совершали дурные поступки телом, совершали дурные поступки речью, совершали дурные поступки умом, осуждали святых, придерживались неправильных взглядов, накапливали карму неправильного взгляда. С распадом тела после смерти они переродятся в мире горя и лишений, в скверном мире, в мире гибели, в аду". Или же: "О друзья! Вот эти существа совершали хорошие поступки телом, совершали хорошие поступки речью, совершали хорошие поступки умом, не осуждали святых, придерживались правильных взглядов, накапливали карму правильного взгляда. С распадом тела после смерти они переродятся в мире счастья, на Небесах". Так божественным зрением, чистым, превосходящим человеческое зрение, он может видеть, как живые существа умирают и перерождаются, – он понимает, как существа в соответствии со своей кармой становятся низменными и возвышенными, красивыми и безобразными, счастливыми и несчастными. Он способен на личном опыте испытать это, когда бы ни возникла в том необходимость.

(6) So sace ākaṅkhati: 'āsavānaṃ khayā anāsavaṃ cetovimuttiṃ paññāvimuttiṃ diṭṭheva dhamme sayaṃ abhiññā sacchikatvā upasampajja vihareyya"nti tatra tatreva sakkhibhabbataṃ pāpuṇāti sati sati āyatane'ti".

Если он пожелает, то с прекращением влечений ума (пали āsava, букв. утечка), он живёт, свободный от влечений, достигнув Освобождения посредством ума и посредством мудрости различения, – уже в этой жизни, на собственном опыте познав высшие мудрости, он пребывает в состоянии Достижения. Он способен на личном опыте испытать это, когда бы ни возникла в том необходимость".

* Термин "Искоренение Познания и Опыта" означает достижение Нирваны, это состояние, в котором полностью пресечён сформированный в прошлом опыт страданий и радости. Предыдущие четыре состояния сознания, которые практикующий обретает последовательно, без перепрыгивания, относятся к четырём высшим измерениям Мира Без Форм. Состояние Безграничного Пространства означает, что сознание расширяется безгранично. Состояние Безграничного Различения – это состояние сознания, в котором возникает мудрость познания всего, что имеет отношение к этому множеству расширений сознания. В состоянии Отсутствия Какой-Либо Принадлежности человек получает опыт, что всё, чем мы обладаем, включая физическое тело и ощущения, не является тем, что изначально принадлежит нам. В состоянии Ни-Познания-Ни-Непознания нет ни разграничения между явлениями и вами, ни отсутствия такого разграничения. (^)

** Высшие Мудрости – это синоним Шести Сверхъестественных Способностей, или Шести Божественных Знаний. Эти мудрости проявляются в полной мере, когда освоены четыре дхьяны. Другими словами, кто не достиг ещё четвёртой медитативной концентрации, тот не может проявлять по собственной воле Шесть Высших Мудростей. (^^)