Удана 3.2 (Ud III.2)

Evaṃ me sutaṃ: ekaṃ samayaṃ bhagavā sāvatthiyaṃ viharati jetavane anāthapiṇḍikassa ārāme. Tena kho pana samayena āyasmā nando bhagavato bhātā mātucchāputto sambahulānaṃ bhikkhūnaṃ evamāroceti – ‘‘anabhirato ahaṃ, āvuso, brahmacariyaṃ carāmi; na sakkomi brahmacariyaṃ sandhāretuṃ, sikkhaṃ paccakkhāya hīnāyāvattissāmī’’ti.

Так я слышал, однажды Самый Почитаемый находился близ Саваттхи в Роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И в то время достопочтенный Нанда, двоюродный брат Самого Почитаемого по материнской линии, стал говорить многим монахам: "Не удовлетворён я святой жизнью, друзья. Не могу я продолжать жить святой жизнью. Оставлю я ученичество, вернусь к мирской жизни".

Atha kho aññataro bhikkhu yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṃ abhivādetvā ekamantaṃ nisīdi. Ekamantaṃ nisinno kho so bhikkhu bhagavantaṃ etadavoca: ‘‘āyasmā, bhante, nando bhagavato bhātā mātucchāputto sambahulānaṃ bhikkhūnaṃ evamāroceti – ‘anabhirato ahaṃ, āvuso, brahmacariyaṃ carāmi, na sakkomi brahmacariyaṃ sandhāretuṃ, sikkhaṃ paccakkhāya hīnāyāvattissāmī’’’ti.

Тогда один из монахов пришёл к Самому Почитаемому. Придя, он почтительно поклонился Самому Почитаемому и сел рядом. Сев рядом, тот монах так обратился к Самому Почитаемому:

– Преподобный Учитель, достопочтенный Нанда, двоюродный брат Самого Почитаемого по материнской линии, стал говорить многим монахам: "Не удовлетворён я святой жизнью, друзья. Не могу я продолжать жить святой жизнью. Оставлю я ученичество, вернусь к мирской жизни".

Atha kho bhagavā aññataraṃ bhikkhuṃ āmantesi: ‘‘ehi tvaṃ, bhikkhu, mama vacanena nandaṃ bhikkhuṃ āmantehi – ‘satthā taṃ, āvuso nanda, āmantetī’’’ti. ‘‘Evaṃ, bhante’’ti kho so bhikkhu bhagavato paṭissutvā yenāyasmā nando tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā āyasmantaṃ nandaṃ etadavoca: ‘‘satthā taṃ, āvuso nanda, āmantetī’’ti.

Тогда Самый Почитаемый обратился к тому монаху:

– Пойди, монах, и от моего имени передай монаху Нанде: "Учитель зовёт тебя, друг Нанда".

– Хорошо, Преподобный Учитель, – ответил тот монах и отправился к достопочтенному Нанде. Придя к достопочтенному Нанде, он сказал ему: "Учитель зовёт тебя, друг Нанда".

‘‘Evamāvuso’’ti kho āyasmā nando tassa bhikkhuno paṭissutvā yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṃ abhivādetvā ekamantaṃ nisīdi. Ekamantaṃ nisinnaṃ kho āyasmantaṃ nandaṃ bhagavā etadavoca:

‘‘Saccaṃ kira tvaṃ, nanda, sambahulānaṃ bhikkhūnaṃ evamārocesi – ‘anabhirato ahaṃ, āvuso, brahmacariyaṃ carāmi, na sakkomi brahmacariyaṃ sandhāretuṃ, sikkhaṃ paccakkhāya hīnāyāvattissāmī’’’ti ? ‘‘Evaṃ, bhante’’ti.

– Хорошо, друг, – ответил тому монаху достопочтенный Нанда, и отправился к Самому Почитаемому. Придя к Самому Почитаемому, он почтительно поклонился ему и сел рядом. Когда он сел рядом, Самый Почитаемый сказал достопочтенному Нанде:

– Это правда, Нанда, что ты говоришь многим монахам: "Не удовлетворён я святой жизнью, друзья. Не могу я продолжать жить святой жизнью. Оставлю я ученичество, вернусь к мирской жизни"?

– Да, Преподобный Учитель.

‘‘Kissa pana tvaṃ, nanda, anabhirato brahmacariyaṃ carasi, na sakkosi brahmacariyaṃ sandhāretuṃ , sikkhaṃ paccakkhāya hīnāyāvattissasī’’ti? ‘‘Sākiyānī maṃ [mama (syā., aṭṭhakathā oloketabbā)], bhante, janapadakalyāṇī gharā nikkhamantassa [nikkhamantaṃ (aṭṭhakathāyaṃ pāṭhantaraṃ)] upaḍḍhullikhitehi kesehi apaloketvā maṃ etadavoca – ‘tuvaṭaṃ kho, ayyaputta, āgaccheyyāsī’ti. So kho ahaṃ, bhante, tamanussaramāno anabhirato brahmacariyaṃ carāmi, na sakkomi brahmacariyaṃ sandhāretuṃ, sikkhaṃ paccakkhāya hīnāyāvattissāmī’’ti.

– Но почему, Нанда, ты не удовлетворён святой жизнью, почему не можешь продолжать жить святой жизнью, почему хочешь оставить ученичество и вернуться к мирской жизни?

– Когда я уходил из дома, Преподобный Учитель, девушка из рода Шакья, самая красивая в стране, с волосами, расчёсанными наполовину, посмотрела на меня и сказала: "Возвращайтесь скорее, молодой господин". Вспоминая об этом, Преподобный Учитель, я не удовлетворён святой жизнью. Не могу я продолжать жить святой жизнью. Оставлю я ученичество, вернусь к мирской жизни.

Atha kho bhagavā āyasmantaṃ nandaṃ bāhāyaṃ gahetvā – seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṃ [sammiñjitaṃ (sī. syā. kaṃ. pī.)] vā bāhaṃ pasāreyya, pasāritaṃ vā bāhaṃ samiñjeyya [sammiñjeyya (sī. syā. kaṃ. pī.)], evameva – jetavane antarahito devesu tāvatiṃsesu pāturahosi.

Тогда Самый Почитаемый взял достопочтенного Нанду за руку и исчез вместе с ним из Рощи Джеты и очутился среди богов Небес Тридцати Трёх, это было подобно тому, как сильный человек мог бы вытянуть свою согнутую руку или согнуть вытянутую руку.

Tena kho pana samayena pañcamattāni accharāsatāni sakkassa devānamindassa upaṭṭhānaṃ āgatāni honti kakuṭapādāni. Atha kho bhagavā āyasmantaṃ nandaṃ āmantesi: ‘‘passasi no tvaṃ, nanda, imāni pañca accharāsatāni kakuṭapādānī’’ti? ‘‘Evaṃ, bhante’’ti.

А там в это время около пятисот прекрасных небесных дев пришли прислуживать правителю богов Шакре. И тогда Самый Почитаемый обратился к достопочтенному Нанде:

– Нанда, видишь тех красавиц, пятьсот небесных дев?

– Да, Преподобный Учитель.

‘‘Taṃ kiṃ maññasi, nanda, katamā nu kho abhirūpatarā vā dassanīyatarā vā pāsādikatarā vā, sākiyānī vā janapadakalyāṇī, imāni vā pañca accharāsatāni kakuṭapādānī’’ti? ‘‘Seyyathāpi, bhante, paluṭṭhamakkaṭī kaṇṇanāsacchinnā, evameva kho, bhante, sākiyānī janapadakalyāṇī imesaṃ pañcannaṃ accharāsatānaṃ upanidhāya saṅkhyampi [saṅkhampi (sī.)] nopeti kalabhāgampi nopeti upanidhimpi nopeti. Atha kho imāni pañca accharāsatāni abhirūpatarāni ceva dassanīyatarāni ca pāsādikatarāni cā’’ti.

– Как ты думаешь, Нанда, кто красивее, очаровательнее, привлекательнее: та девушка из рода Шакья, самая красивая в стране, или эти пятьсот прекрасных небесных дев?

– Преподобный Учитель, по сравнению с этими прекрасными небесными девами девушка из рода Шакья, самая красивая в стране, подобна обезображенной обезьяне, у которой отрезали уши и нос. И частично она не может сравниться с ними, здесь нельзя сравнивать. Эти пятьсот небесных дев намного красивее, намного очаровательнее, намного привлекательнее.

‘‘Abhirama, nanda, abhirama, nanda! Ahaṃ te pāṭibhogo pañcannaṃ accharāsatānaṃ paṭilābhāya kakuṭapādāna’’nti. ‘‘Sace me, bhante, bhagavā pāṭibhogo pañcannaṃ accharāsatānaṃ paṭilābhāya kakuṭapādānaṃ, abhiramissāmahaṃ, bhante, bhagavati brahmacariye’’ti [bhagavā brahmacariyeti (syā. pī.), bhagavā brahmacariyanti (ka.)].

– Радуйся, Нанда, радуйся, Нанда! Обещаю тебе, что у тебя будут пятьсот прекрасных небесных дев.

– Преподобный Учитель, если Самый Почитаемый обещает мне, что у меня будут пятьсот прекрасных небесных дев, то я с радостью соглашусь вести святую жизнь под руководством Самого Почитаемого.

Atha kho bhagavā āyasmantaṃ nandaṃ bāhāyaṃ gahetvā – seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṃ vā bāhaṃ pasāreyya, pasāritaṃ vā bāhaṃ samiñjeyya, evameva – devesu tāvatiṃsesu antarahito jetavane pāturahosi.

Затем Самый Почитаемый взял достопочтенного Нанду за руку и исчез вместе с ним с Небес Тридцати Трёх Богов и очутились в Роще Джеты, это было подобно тому, как сильный человек мог бы вытянуть свою согнутую руку или согнуть вытянутую руку.

Assosuṃ kho bhikkhū – ‘‘āyasmā kira nando bhagavato bhātā mātucchāputto accharānaṃ hetu brahmacariyaṃ carati; bhagavā kirassa pāṭibhogo pañcannaṃ accharāsatānaṃ paṭilābhāya kakuṭapādāna’’nti.

И вот среди монахов прошёл слух: "Говорят, достопочтенный Нанда, двоюродный брат Самого Почитаемого по материнской линии, ведёт святую жизнь ради небесных дев. Говорят, что Самый Почитаемый пообещал ему пятьсот прекрасных небесных дев".

Atha kho āyasmato nandassa sahāyakā bhikkhū āyasmantaṃ nandaṃ bhatakavādena ca upakkitakavādena ca samudācaranti – ‘‘bhatako kirāyasmā nando upakkitako kirāyasmā nando accharānaṃ hetu brahmacariyaṃ carati; bhagavā kirassa pāṭibhogo pañcannaṃ accharāsatānaṃ paṭilābhāya kakuṭapādāna’’nti.

Тогда монахи, друзья достопочтенного Нанды, стали относиться к нему как к дельцу и корыстному человеку, говоря: "Этот Нанда – делец! Нанда – корыстный человек! Он ведёт святую жизнь ради небесных дев! Говорят, что Самый Почитаемый пообещал ему прекрасных небесных дев".

Atha kho āyasmā nando sahāyakānaṃ bhikkhūnaṃ bhatakavādena ca upakkitakavādena ca aṭṭīyamāno harāyamāno jigucchamāno eko vūpakaṭṭho appamatto ātāpī pahitatto viharanto nacirasseva – yassatthāya kulaputtā sammadeva agārasmā anagāriyaṃ pabbajanti tadanuttaraṃ – brahmacariyapariyosānaṃ diṭṭheva dhamme sayaṃ abhiññā sacchikatvā upasampajja vihāsi. ‘‘Khīṇā jāti, vusitaṃ brahmacariyaṃ, kataṃ karaṇīyaṃ, nāparaṃ itthattāyā’’ti abbhaññāsi. Aññataro kho panāyasmā nando arahataṃ ahosi.

Достопочтенный Нанда был расстроен, пристыжен и испытывал отвращение к себе, когда его друзья-монахи стали называть его дельцом и корыстным человеком. Практикуя в уединении и проявляя старание, настойчивость и решимость, вскоре он достиг высшей цели святой жизни, ради которой молодые люди из хороших семей надлежащим образом оставляют свои дома, становясь монахами, – уже в этой жизни он на личном опыте познал Высшие мудрости (abhiññā). И он осознал: "Перерождения исчерпаны, святая жизнь доведена до совершенства, сделано то, что следовало сделать, после этой жизни уже не будет других". Вот так достопочтенный Нанда стал одним из архатов.

Atha kho aññatarā devatā abhikkantāya rattiyā abhikkantavaṇṇā kevalakappaṃ jetavanaṃ obhāsetvā yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṃ abhivādetvā ekamantaṃ aṭṭhāsi. Ekamantaṃ ṭhitā kho sā devatā bhagavantaṃ etadavoca – ‘‘āyasmā, bhante, nando bhagavato bhātā mātucchāputto āsavānaṃ khayā anāsavaṃ cetovimuttiṃ paññāvimuttiṃ diṭṭheva dhamme sayaṃ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharatī’’ti. Bhagavatopi kho ñāṇaṃ udapādi – ‘‘nando āsavānaṃ khayā anāsavaṃ cetovimuttiṃ paññāvimuttiṃ diṭṭheva dhamme sayaṃ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharatī’’ti.

И затем с наступлением ночи одна богиня необычайной красоты, озарив своим светом всю Рощу Джеты, приблизилась к Самому Почитаемому, почтительно поклонилась ему и встала рядом. Стоя рядом, та богиня обратилась к Самому Почитаемому:

– Преподобный Учитель, достопочтенный Нанда, двоюродный брат Самого Почитаемого по материнской линии, с прекращением волнений стал свободен от них, он достиг Освобождения посредством души и посредством мудрости различения, уже в этой жизни, на личном опыте познав Высшие мудрости, он пребывает в состоянии достижения.

И Самый Почитаемый также осознал посредством досконального знания: "Нанда с прекращением волнений стал свободен от них, он достиг Освобождения посредством души и посредством мудрости различения, уже в этой жизни, на личном опыте познав Высшие мудрости, он пребывает в состоянии достижения".

Atha kho āyasmā nando tassā rattiyā accayena yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṃ abhivādetvā ekamantaṃ nisīdi. Ekamantaṃ nisinno kho āyasmā nando bhagavantaṃ etadavoca – ‘‘yaṃ me, bhante, bhagavā pāṭibhogo pañcannaṃ accharāsatānaṃ paṭilābhāya kakuṭapādānaṃ, muñcāmahaṃ, bhante, bhagavantaṃ etasmā paṭissavā’’ti.

Затем, когда закончилась эта ночь, достопочтенный Нанда пришёл к Самому Почитаемому. Придя, он почтительно поклонился Самому Почитаемому и сел рядом. Сев рядом, достопочтенный Нанда так обратился к Самому Почитаемому:

– Преподобный Учитель, Самый Почитаемый обещал мне, что пятьсот прекрасных небесных дев будут моими. Преподобный Учитель, я освобождаю Самого Почитаемого от этого обещания

‘‘Mayāpi kho tvaṃ, nanda [kho te nanda (sī. syā. pī.), kho nanda (ka.)], cetasā ceto paricca vidito – ‘nando āsavānaṃ khayā anāsavaṃ cetovimuttiṃ paññāvimuttiṃ diṭṭheva dhamme sayaṃ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharatī’ti. Devatāpi me etamatthaṃ ārocesi – ‘āyasmā, bhante, nando bhagavato bhātā mātucchāputto āsavānaṃ khayā anāsavaṃ cetovimuttiṃ paññāvimuttiṃ diṭṭheva dhamme sayaṃ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharatī’ti. Yadeva kho te, nanda, anupādāya āsavehi cittaṃ vimuttaṃ, athāhaṃ mutto etasmā paṭissavā’’ti.

– Нанда, восприняв твой ум своим умом, я понял: "Нанда с прекращением волнений стал свободен от них, он достиг Освобождения посредством души и посредством мудрости различения, уже в этой жизни, на личном опыте познав Высшие мудрости, он пребывает в состоянии достижения". Также одна богиня сообщила мне: "Преподобный Учитель, достопочтенный Нанда, двоюродный брат Самого Почитаемого по материнской линии, с прекращением волнений стал свободен от них, он достиг Освобождения посредством души и посредством мудрости различения, уже в этой жизни, на личном опыте познав Высшие мудрости, он пребывает в состоянии достижения". Нанда, как только твой ум освободился с избавлением от захваченностей, с избавлением от волнений, я стал свободен от этого обещания.

Atha kho bhagavā etamatthaṃ viditvā tāyaṃ velāyaṃ imaṃ udānaṃ udānesi:

‘‘Yassa nittiṇṇo paṅko,
Maddito kāmakaṇṭako;
Mohakkhayaṃ anuppatto,
Sukhadukkhesu na vedhatī sa bhikkhū’’ti.

И тогда, понимая смысл этого, Самый Почитаемый произнёс по этому поводу следующие слова вдохновения:

"Монах, выбравшийся из болота,*
уничтоживший колючки страстей,
достигший прекращения невежества,
не приходит в волнение ни от удовольствий, ни от боли".

Примечание: В Бхая-сутте (AN VI.23) говорится: «Монахи, "болото" – это обозначение страстей».

На главную страницу    |    На дополнительную страницу