{Оглядывая окрестности взором слона}

1. Утром Самый Почитаемый собрался, взял чашу и накидку, и отправился в Весали за подаянием пищи. Сходив за подаянием, вернувшись и отведав пищу, он оглядел Весали взором слона (прим: т.е. окинул взглядом Весали, поворачиваясь вокруг всем телом) и обратился к достопочтенному Ананде со словами:

– Ананда, в последний раз Татхагата смотрит на Весали. В путь, Ананда, пойдём в Бхандагаму.

– Да будет так, Преподобный Учитель.

И вот Самый Почитаемый вместе с большой общиной монахов отправился в Бхандагаму и остановился там.

{The Elephant's Look}

Then the Blessed One, getting ready in the forenoon, took bowl and robe and went into Vesali for alms. After the alms round and meal, on his return, he looked upon Vesali with the elephant's look, and said to the Venerable Ananda: "This, Ananda, is the last time that the Tathagata will look upon Vesali. Come, Ananda, let us go to Bhandagama."

"So be it, O Lord." And the Blessed One took up his abode at Bhandagama together with a large community of bhikkhus.

2. И там Самый Почитаемый обратился к монахам со словами:

– Монахи, из-за непонимания, из-за отсутствия постижения Четырёх Основ, – вот из-за чего нам суждено было долго блуждать по пути перерождений и страдать – и мне, и вам. Каковы же эти Четыре Основы? Это благородные заповеди, благородное самадхи, благородная мудрость и благородное Освобождение. Монахи, но когда приходят понимание и постижение Четырёх Основ, когда отсекается жажда к существованию, искореняется жажда, ведущая к новым существованиям, – тогда наступает конец перерождениям.

And the Blessed One addressed the bhikkhus, saying: "Bhikkhus, it is through not realizing, through not penetrating four principles that this long course of birth and death has been passed through and undergone by me as well as by you. What are those four? They are: noble virtue, noble concentration, noble wisdom, and noble emancipation. But now, bhikkhus, that these have been realized and penetrated, cut off is the craving for existence, destroyed is that which leads to renewed becoming, and there is no fresh becoming."

3. И, сказав эти слова, Сугата, Преподобный Учитель, добавил:

Заповеди, Самадхи, Мудрость и непревзойдённое Освобождение –
Вот Четыре Основы, постигнутые Гаутамой, снискавшим славу.
Познав их, Будда проповедовал эту Дхарму своим монахам.
Он – Разрушитель Страданий, Учитель, Всеведающий – пребывает в покое.

And having spoken these words, the Happy One, the Master, spoke again, saying:

"Virtue, concentration, wisdom, and emancipation unsurpassed –
These are the principles realized by Gotama the renowned;
And, knowing them, he, the Buddha, to his monks has taught the Dhamma.
He, the destroyer of suffering, the Master, the Seer, is at peace."

4. И в Бхандагаме Самый Почитаемый также часто наставлял бхиккху в том, что такое соблюдение заповедей, что такое самадхи, что такое мудрость. "Велик плод, велика польза от самадхи, когда оно в совершенстве развито посредством добродетельного поведения. Велик плод, велика польза от мудрости, когда она в совершенстве развита посредством самадхи. Душа полностью освобождается от утечек – утечек чувственности, утечек бытия и утечек неведения, – когда она в совершенстве развита посредством мудрости".

And also at Bhandagama the Blessed One often gave counsel to the bhikkhus thus: "Such and such is virtue; such and such is concentration; and such and such is wisdom. Great becomes the fruit, great is the gain of concentration when it is fully developed by virtuous conduct; great becomes the fruit, great is the gain of wisdom when it is fully developed by concentration; utterly freed from the taints of lust, becoming, and ignorance is the mind that is fully developed in wisdom."

5. Пробыв в Бхандагаме, столько, сколько ему было нужно, Самый Почитаемый сказал затем достопочтенному Ананде:

– В путь, Ананда, пойдём в Хаттхигаму.

– Да будет так, Преподобный Учитель.

И вот Самый Почитаемый вместе с большой общиной монахов отправился в Хаттхигаму и остановился там.

When the Blessed One had stayed at Bhandagama as long as he pleased, he spoke to the Venerable Ananda: "Come, Ananda, let us go to Hatthigama."

"So be it, Lord." And the Blessed One took up his abode at Hatthigama together with a large community of bhikkhus.

И пробыв в Хаттхигаме, столько, сколько ему было нужно, далее Самый Почитаемый отправился в Амбагаму, а затем в Джамбугаму. И останавливаясь в каждом из этих мест, Самый Почитаемый часто наставлял бхиккху в том, что такое соблюдение заповедей, что такое самадхи, что такое мудрость. "Велик плод, велика польза от самадхи, когда оно в совершенстве развито посредством добродетельного поведения. Велик плод, велика польза от мудрости, когда она в совершенстве развита посредством самадхи. Душа полностью освобождается от утечек – утечек чувственности, утечек бытия и утечек неведения, – когда она в совершенстве развита посредством мудрости".

And when the Blessed One had stayed at Hatthigama as long as he pleased, he took up his abode at Ambagama, then at Jambugama. And at each of these places the Blessed One often gave counsel to the bhikkhus thus: "Such and such is virtue; such and such is concentration; and such and such is wisdom. Great becomes the fruit, great is the gain of concentration when it is fully developed by virtuous conduct; great becomes the fruit, great is the gain of wisdom when it is fully developed by concentration; utterly freed from the taints of lust, becoming, and ignorance is the mind that is fully developed in wisdom."

6. И когда Самый Почитаемый пробыл в Джамбугаме столько, сколько ему было нужно, затем он сказал достопочтенному Ананде:

– В путь, Ананда, пойдём в Бхоганагару.

– Да будет так, Преподобный Учитель.

И вот Самый Почитаемый вместе с большой общиной монахов отправился в Бхоганагару и остановился там в храме Ананды.

And when the Blessed One had stayed at Jambugama as long as he pleased, he spoke to the Venerable Ananda: "Come, Ananda, let us go to Bhoganagara."

"So be it, Lord." And the Blessed One took up his abode at Bhoganagara together with a large community of bhikkhus, and stayed in the Ananda shrine.

{Четыре Великих Упоминания}

7. И там Самый Почитаемый обратился к монахам со словами:

– Монахи! Я поведаю вам о Четырёх Великих Упоминаниях. Слушайте внимательно моё объяснение.

– Да будет так, Преподобный Учитель, – ответили монахи.

{The Four Great References}

And there the Blessed One addressed the bhikkhus, saying: "Now, bhikkhus, I shall make known to you the four great references. Listen and pay heed to my words." And those bhikkhus answered, saying:

"So be it, Lord."

8-11. Тогда Самый Почитаемый сказал:

– Монахи! Вот так может сказать бхиккху: "Друзья! Непосредственно от Самого Почитаемого я слышал и понял это так: вот таковы Дхарма и Виная, вот таковы наставления Преподобного Учителя". В этом случае, монахи, слова этого бхиккху не принимайте слепо на веру, и не отвергайте необдуманно. Не принимая и не отрицая, но тщательно и дословно изучив высказывание, вы должны сверить его с Проповедями (Сутра) и с Дисциплиной (Виная). Если слова не согласуются с Проповедями, если они не согласуются с Дисциплиной, вы должны сделать такой вывод: "Определённо, это не высказывание Самого Почитаемого. То высказывание было неправильно понято этим монахом". И тогда, монахи, вы должны отвергнуть те слова. Но если эти слова связаны с Проповедями, согласуются с ними, а также согласуются с Дисциплиной, тогда вы должны сделать следующий вывод: "Определённо, это высказывание Самого Почитаемого. И это высказывание было правильно понято этим монахом". И тогда, монахи, вы должны принять эти слова. Это первое упоминание.

Или бхиккху может сказать так: "В таком-то и таком месте есть община со старейшинами и наставником. Непосредственно от этой общины я слышал и понял это так: вот таковы Дхарма и Виная, вот таковы наставления Преподобного Учителя". В этом случае, монахи, слова этого бхиккху не принимайте слепо на веру, и не отвергайте необдуманно. Не принимая и не отрицая, но тщательно и дословно изучив высказывание, вы должны сверить его с Проповедями и с Дисциплиной. Если слова не согласуются с Проповедями, если они не согласуются с Дисциплиной, вы должны сделать такой вывод: "Определённо, это не высказывание Самого Почитаемого. То высказывание было неправильно понято той общиной". И тогда, монахи, вы должны отвергнуть те слова. Но если эти слова связаны с Проповедями, согласуются с ними, а также согласуются с Дисциплиной, тогда вы должны сделать следующий вывод: "Определённо, это высказывание Самого Почитаемого. И это высказывание было правильно понято той общиной". И тогда, монахи, вы должны принять эти слова. Это второе упоминание.

Или бхиккху может сказать так: "В таком-то и таком месте есть несколько монахов, которые являются старейшинами, овладевшими Учением, совершенными в заповедях, сохраняющими Дхарму, Винаю, основные положения Учения. Непосредственно от этих старейшин я слышал и понял это так: вот таковы Дхарма и Виная, вот таковы наставления Преподобного Учителя". В этом случае, монахи, слова этого бхиккху не принимайте слепо на веру, и не отвергайте необдуманно. Не принимая и не отрицая, но тщательно и дословно изучив высказывание, вы должны сверить его с Проповедями и с Дисциплиной. Если слова не согласуются с Проповедями, если они не согласуются с Дисциплиной, вы должны сделать такой вывод: "Определённо, это не высказывание Самого Почитаемого. То высказывание было неправильно понято теми старейшинами". И тогда, монахи, вы должны отвергнуть те слова. Но если эти слова связаны с Проповедями, согласуются с ними, а также согласуются с Дисциплиной, тогда вы должны сделать следующий вывод: "Определённо, это высказывание Самого Почитаемого. И это высказывание было правильно понято теми старейшинами". И тогда, монахи, вы должны принять эти слова. Это третье упоминание.

Или бхиккху может сказать так: "В таком-то и таком месте есть один монах, который является старейшиной (пали тхера), овладевшим Учением, совершенным в заповедях, сохраняющим Дхарму, Винаю, основные положения Учения. Непосредственно от этого старейшины я слышал и понял это так: вот таковы Дхарма и Виная, вот таковы наставления Преподобного Учителя". В этом случае, монахи, слова этого бхиккху не принимайте слепо на веру, и не отвергайте необдуманно. Не принимая и не отрицая, но тщательно и дословно изучив высказывание, вы должны сверить его с Проповедями и с Дисциплиной. Если слова не согласуются с Проповедями, если они не согласуются с Дисциплиной, вы должны сделать такой вывод: "Определённо, это не высказывание Самого Почитаемого. То высказывание было неправильно понято тем старейшиной". И тогда, монахи, вы должны отвергнуть те слова. Но если эти слова связаны с Проповедями, согласуются с ними, а также согласуются с Дисциплиной, тогда вы должны сделать следующий вывод: "Определённо, это высказывание Самого Почитаемого. И это высказывание было правильно понято тем старейшиной". И тогда, монахи, вы должны принять эти слова. Это четвёртое упоминание.

Таковы, монахи, Четыре Великих Упоминания, которые вы должны сохранять.

Then the Blessed One said: "In this fashion, bhikkhus, a bhikkhu might speak: 'Face to face with the Blessed One, brethren, I have heard and learned thus: This is the Dhamma and the Discipline, the Master's Dispensation'; or: 'In an abode of such and such a name lives a community with elders and a chief. Face to face with that community, I have heard and learned thus: This is the Dhamma and the Discipline, the Master's Dispensation'; or: 'In an abode of such and such a name live several bhikkhus who are elders, who are learned, who have accomplished their course, who are preservers of the Dhamma, the Discipline, and the Summaries. Face to face with those elders, I have heard and learned thus: This is the Dhamma and the Discipline, the Master's Dispensation'; or: 'In an abode of such and such a name lives a single bhikkhu who is an elder, who is learned, who has accomplished his course, who is a preserver of the Dhamma, the Discipline, and the Summaries. Face to face with that elder, I have heard and learned thus: This is the Dhamma and the Discipline, the Master's Dispensation.'

"In such a case, bhikkhus, the declaration of such a bhikkhu is neither to be received with approval nor with scorn. Without approval and without scorn, but carefully studying the sentences word by word, one should trace them in the Discourses and verify them by the Discipline. If they are neither traceable in the Discourses nor verifiable by the Discipline, one must conclude thus: 'Certainly, this is not the Blessed One's utterance; this has been misunderstood by that bhikkhu – or by that community, or by those elders, or by that elder.' In that way, bhikkhus, you should reject it. But if the sentences concerned are traceable in the Discourses and verifiable by the Discipline, then one must conclude thus: 'Certainly, this is the Blessed One's utterance; this has been well understood by that bhikkhu – or by that community, or by those elders, or by that elder.' And in that way, bhikkhus, you may accept it on the first, second, third, or fourth reference. These, bhikkhus, are the four great references for you to preserve."

12. И в Бхоганагаре Самый Почитаемый также часто наставлял бхиккху в том, что такое соблюдение заповедей, что такое самадхи, что такое мудрость. "Велик плод, велика польза от самадхи, когда оно в совершенстве развито посредством добродетельного поведения. Велик плод, велика польза от мудрости, когда она в совершенстве развита посредством самадхи. Душа полностью освобождается от утечек – утечек чувственности, утечек бытия и утечек неведения, – когда она в совершенстве развита посредством мудрости".

And also at Bhoganagara, at the Ananda shrine, the Blessed One often gave counsel to the bhikkhus thus: "Such and such is virtue; such and such is concentration; and such and such is wisdom. Great becomes the fruit, great is the gain of concentration when it is fully developed by virtuous conduct; great becomes the fruit, great is the gain of wisdom when it is fully developed by concentration; utterly freed from the taints of lust, becoming, and ignorance is the mind that is fully developed in wisdom."

13. Пробыв в Бхоганагаре столько, сколько ему было нужно, затем Самый Почитаемый обратился к достопочтенному Ананде со словами:

– В путь, Ананда, пойдём в Паву.

– Да будет так, Преподобный Учитель.

И вот Самый Почитаемый вместе с большой общиной монахов отправился в Паву и остановился в Манговой Роще потомственного кузнеца Чунды.

When the Blessed One had stayed at Bhoganagara as long as he pleased, he spoke to the Venerable Ananda, saying: "Come, Ananda, let us go to Pava."

"So be it, Lord." And the Blessed One took up his abode at Pava together with a great community of bhikkhus, and stayed in the Mango Grove of Cunda, who was by family a metalworker.

{Принятие подношения пищи от кузнеца Чунды}

14. И вот кузнец Чунда узнал, что Самый Почитаемый прибыл в Паву и остановился в его Манговой Роще. И он пошёл к Самому Почитаемому и, почтительно поклонившись ему, сел рядом. И тогда Самый Почитаемый наставлял кузнеца Чунду в Дхарме, воодушевлял, учил и радовал его.

{The Buddha's Last Meal}

And Cunda the metalworker came to know: "The Blessed One, they say, has arrived at Pava, and is staying in my Mango Grove." And he went to the Blessed One, and having respectfully greeted him, sat down at one side. And the Blessed One instructed Cunda the metalworker in the Dhamma, and roused, edified, and gladdened him.

15. После этого Чунда обратился к Самому Почитаемому со словами:

– Преподобный Учитель, я прошу Самого Почитаемого принять моё приглашение и пожаловать завтра ко мне на трапезу вместе с монашеской общиной.

И Самый Почитаемый согласился в молчании.

Then Cunda spoke to the Blessed One, saying: "May the Blessed One, O Lord, please accept my invitation for tomorrow's meal, together with the community of bhikkhus." And by his silence the Blessed One consented.

16. Убедившись, что Самый Почитаемый согласен, кузнец Чунда поднялся со своего места, почтительно поклонился ему и, обойдя его с правой стороны, удалился.

Sure, then, of the Blessed One's consent, Cunda the metalworker rose from his seat, respectfully saluted the Blessed One, and keeping his right side towards him, took his departure.

17. Когда прошла ночь, кузнец Чунда приготовил в своём доме разнообразную еду, твёрдые и мягкие кушанья, и среди них была вяленая свинина (пали сукара-маддава; имеются другие варианты перевода этого словосочетания, например: трюфели). И затем Чунда известил Самого Почитаемого:

– Время пришло, Преподобный Учитель, еда готова.

And Cunda the metalworker, after the night had passed, had choice food, hard and soft, prepared in his abode, together with a quantity of sukara-maddava, and announced it to the Blessed One, saying: "It is time, O Lord, the meal is ready."

18. Вслед за тем Самый Почитаемый собрался утром, и, взяв чашу и накидку, отправился вместе с общиной бхиккху к дому Чунды, и там он сел на приготовленное для него место. И он обратился к Чунде со словами:

– Вяленую свинину, которую ты приготовил, Чунда, поднеси только мне, а другой пищей, твёрдой и мягкой, угости общину монахов.

– Да будет так, Преподобный Учитель, – ответил кузнец Чунда, и вяленую свинину, которую он приготовил, он поднёс Самому Почитаемому; другой же пищей, твёрдой и мягкой, он стал угощать общину монахов.

Thereupon the Blessed One, in the forenoon, having got ready, took bowl and robe and went with the community of bhikkhus to the house of Cunda, and there sat down on the seat prepared for him. And he spoke to Cunda, saying: "With the sukara-maddava you have prepared, Cunda, you may serve me; with the other food, hard and soft, you may serve the community of bhikkhus."

"So be it, Lord." And with the sukara-maddava prepared by him, he served the Blessed One; and with the other food, hard and soft, he served the community of bhikkhus.

19. После этого Самый Почитаемый обратился к Чунде со словами:

– Чунда, всё, что осталось от вяленой свинины, зарой в яму. Во всей этой вселенной с её богами, марами и жителями Небес Брахмы, среди шраманов и брахманов, богов и людей, не вижу я никого, кто кроме Татхагаты мог бы отведать её и полностью переварить.

Thereafter the Blessed One spoke to Cunda, saying: "Whatever, Cunda, is left over of the sukara-maddava, bury that in a pit. For I do not see in all this world, with its gods, Maras, and Brahmas, among the host of ascetics and brahmans, gods and men, anyone who could eat it and entirely digest it except the Tathagata alone."

– Да будет так, Преподобный Учитель, – ответил Самому Почитаемому кузнец Чунда и закопал в яму всё, что осталось от вяленой свинины.

And Cunda the metalworker answered the Blessed One saying: "So be it, O Lord."And what remained over of the sukara-maddava he buried in a pit.

20. Затем он вернулся к Самому Почитаемому, уважительно поклонился ему и сел рядом. И Самый Почитаемый наставлял кузнеца Чунду в Дхарме, воодушевлял, учил и радовал его. А затем он поднялся со своего места и удалился.

Then he returned to the Blessed One, respectfully greeted him, and sat down at one side. And the Blessed One instructed Cunda the metalworker in the Dhamma, and roused, edified, and gladdened him. After this he rose from his seat and departed.

21. И вскоре после того, как Самый Почитаемый отведал пищи, поднесённой кузнецом Чундой, его поразил тяжёлый недуг, дизентерия, от которой он стал испытывать острые боли, предвещавшие смерть. Но Самый Почитаемый терпел их, сохраняя сосредоточение внимания, ясное осознавание и спокойствие.

And soon after the Blessed One had eaten the meal provided by Cunda the metalworker, a dire sickness fell upon him, even dysentery, and he suffered sharp and deadly pains. But the Blessed One endured them mindfully, clearly comprehending and unperturbed.

22. И тогда Самый Почитаемый обратился к достопочтенному Ананде со словами:

– В путь, Ананда, пойдём в Кусинару.

– Да будет так, Преподобный Учитель, – ответил достопочтенный Ананда.

Then the Blessed One spoke to the Venerable Ananda, saying: "Come, Ananda, let us go to Kusinara." And the Venerable Ananda answered: "So be it, Lord."

When he had eaten Cunda's food, I heard,
With fortitude the deadly pains he bore.
From the sukara-maddava a sore
And dreadful sickness came upon the Lord.
But nature's pangs he endured. "Come, let us go
To Kusinara," was his dauntless word.

{Очищение вод}

24. И вот в пути Самый Почитаемый сошёл с дороги и остановился у подножия одного дерева. И он сказал достопочтенному Ананде:

– Пожалуйста, сложи вчетверо мой плащ и постели его для меня, Ананда. Я устал и хочу отдохнуть немного.

– Да будет так, Преподобный Учитель, – ответил достопочтенный Ананда и, сложив вчетверо плащ, постелил его.

{The Clearing of the Waters}

Now on the way the Blessed One went aside from the highway and stopped at the foot of a tree. And he said to the Venerable Ananda: "Please fold my upper robe in four, Ananda, and lay it down. I am weary and want to rest awhile."

"So be it, Lord." And the Venerable Ananda folded the robe in four and laid it down.

25. Тогда Самый Почитаемый сел на приготовленное для него место и обратился к достопочтенному Ананде:

– Пожалуйста, принеси мне немного воды, Ананда. Я жажду и хочу пить.

And the Blessed One sat down on the seat prepared for him and said to the Venerable Ananda: "Please bring me some water, Ananda. I am thirsty and want to drink."

26. Но достопочтенный Ананда ответил Самому Почитаемому:

– Преподобный Учитель, но ведь только что огромное число повозок, пятьсот повозок, проехало через ручей, и вода в мелком ручье, взбаламученная их колёсами, мутна и грязна сейчас. Преподобный Учитель, однако, недалеко отсюда протекает река Какуттха, её воды чисты, приятны на вкус, прохладны и прозрачны. Туда легко добраться, и там красиво. Там Самый Почитаемый сможет утолить жажду и освежить свои члены.

And the Venerable Ananda answered the Blessed One: "But just now, Lord, a great number of carts, five hundred carts, have passed over, and the shallow water has been cut through by the wheels, so that it flows turbid and muddy. But the Kakuttha River, Lord, is quite close by, and its waters are clear, pleasant, cool, and translucent. It is easily approachable and delightfully placed. There the Blessed One can quench his thirst and refresh his limbs."

27-29. Тогда во второй раз Самый Почитаемый повторил свою просьбу:

– Пожалуйста, принеси мне немного воды, Ананда. Я жажду и хочу пить.

Но достопочтенный Ананда ответил Самому Почитаемому:

– Преподобный Учитель, но ведь только что огромное число повозок, пятьсот повозок, проехало через ручей, и вода в мелком ручье, взбаламученная их колёсами, мутна и грязна сейчас. Преподобный Учитель, однако, недалеко отсюда протекает река Какуттха, её воды чисты, приятны на вкус, прохладны и прозрачны. Туда легко добраться, и там красиво. Там Самый Почитаемый сможет утолить жажду и освежить свои члены.

И тогда в третий раз Самый Почитаемый сказал:

– Пожалуйста, принеси мне немного воды, Ананда. Я жажду и хочу пить.

But a second time the Blessed One made his request, and the Venerable Ananda answered him as before. And then for a third time the Blessed One said: "Please bring me some water, Ananda. I am thirsty and want to drink."

30. Тогда достопочтенный Ананда ответил Самому Почитаемому:

– Да будет так, Преподобный Учитель.

И он взял чашу и пошёл к ручью. А вода в ручье, взбаламученная колёсами повозок, мутная и грязная, вдруг стала прозрачной и отстоявшейся, чистой и приятной, как только Ананда подошёл к ней.

Then the Venerable Ananda answered, saying: "So be it, Lord." And he took the bowl and went to the stream. And the shallow water, which had been cut through by the wheels so that it flowed turbid and muddy, became clear and settled down, pure and pleasant as the Venerable Ananda drew near.

31. Тогда достопочтенный Ананда подумал: "Поистине, как чудесны и удивительны сверхъестественные способности и слава Татхагаты!"

Then the Venerable Ananda thought: "Marvellous and most wonderful indeed is the power and glory of the Tathagata!"

32. И он набрал воды в чашу, принёс её Самому Почитаемому и сказал:

– Поистине, как чудесны и удивительны сверхъестественные способности и слава Татхагаты! Вода в ручье, взбаламученная колёсами повозок, мутная и грязная, вдруг стала прозрачной и отстоявшейся, чистой и приятной, как только я подошёл к ней. Самый Почитаемый, попейте воды. Сугата, попейте воды.

И Самый Почитаемый попил воды.

And he took up water in the bowl and carried it to the Blessed One, and said: "Marvellous and most wonderful indeed is the power and glory of the Tathagata! For this shallow water, which had been cut through by the wheels so that it flowed turbid and muddy, became clear and settled down, pure and pleasant as I drew near. Now let the Blessed One drink the water. Let the Happy One drink." And the Blessed One drank the water.

{Пуккуса из рода Малла}

33. Так случилось, что в это самое время некий человек из рода Малла по имени Пуккуса, ученик Алара Каламы, проходил мимо, возвращаясь из Кусинары (санскр. Кушинагара) в Паву.

{Pukkusa the Malla}

Now it so happened that one Pukkusa of the Malla clan, who was a disciple of Alara Kalama, was passing by on his way from Kusinara to Pava.

34. И когда он увидел Самого Почитаемого, сидевшего у подножия дерева, он приблизился к нему, почтительно поклонился ему и сел рядом. И он обратился к Самому Почитаемому со словами:

– Как чудесно, Преподобный Учитель! Меня всегда изумляет, Преподобный Учитель, то состояние тишины, в котором пребывают покинувшие мирскую жизнь.

And when he saw the Blessed One seated at the foot of a tree, he approached him, respectfully greeted him, and sat down at one side. And he spoke to the Blessed One, saying: "Marvellous it is, Lord, most wonderful it is, O Lord, the state of calmness wherein abide those who have gone forth from the world.

35. – Преподобный Учитель, как-то раз странствуя, Алара Калама сошёл со своей дороги и сел на её обочине у подножия дерева, чтобы в тени переждать зной жаркого дня. И так случилось, Преподобный Учитель, что большое число повозок, пятьсот повозок, проехало мимо него, следуя друг за другом. И затем, Преподобный Учитель, некий человек, следовавший за этим караваном, подошёл к нему и обратился со словами: "Господин, вы видели множество повозок, проехавших мимо вас?" И Алара Калама ответил ему: "Нет, друг, я не видел их". "Но шум от них вы, наверное, слышали, господин?" "Нет, друг, я не слышал". Тогда человек спросил: "Возможно, вы спали, господин?" "Нет, друг, я не спал". "Стало быть, вы осознавали, господин?" "Да, я осознавал, друг". На это тот человек сказал: "То есть, господин, вы осознавали и бодрствовали, но не видели, как большое число повозок, пятьсот повозок, проехало мимо вас, следуя друг за другом, и вы не слышали, как они шумят. Но как это так, господин? Взгляните, от них вся ваша одежда покрылась пылью". И Алара Калама ответил: "Да, друг, это так".

"For at one time, Lord, Alara Kalama was on a journey, and he went aside from the highway and sat down by the wayside at the foot of a tree to pass the heat of the day. And it came about, Lord, that a great number of carts, even five hundred carts, passed by him, one by one. And then, Lord, a certain man who was following behind that train of carts, approached and spoke to him, saying: 'Did you, sir, see a great number of carts that passed you by?' And Alara Kalama answered him: 'I did not see them, brother.' 'But the noise, sir, surely you heard?' 'I did not hear it, brother.' Then that man asked him: 'Then, sir, perhaps you slept?' 'No, brother, I was not sleeping.' 'Then, sir, were you conscious?' 'I was, brother.' Then that man said: 'Then, sir, while conscious and awake you still did not see the great number of carts, even five hundred carts, that passed you by one after another, nor heard the noise? Why, sir, your very robe is covered with their dust!' And Alara Kalama replied, saying: 'So it is, brother.'

36. – И тогда, Преподобный Учитель, тот человек подумал: "Как чудесно, поистине, изумляет состояние тишины, в котором пребывают покинувшие мирскую жизнь!" И тогда в нём родилась великая вера в Алара Каламу, и он, [почтительно поклонившись], отошёл.

"And to that man, O Lord, came the thought: 'Marvellous it is, most wonderful indeed it is, the state of calmness wherein abide those who have gone forth from the world!' And there arose in him great faith in Alara Kalama, and he went his way."

37. – Как ты думаешь, Пуккуса, что более удивительно, что встречается реже: случай, когда человек, осознаёт и бодрствует, но не видит, как большое число повозок, пятьсот повозок, проезжает мимо него, следуя друг за другом, при этом он не слышит, как они шумят; или случай, когда человек, осознаёт и бодрствует, в то время как хлещет ливень, гремит гром, сверкают молнии, с шумом пронзая небо, а он ничего этого не видит и не слышит?

"Now what do you think, Pukkusa? What is more difficult to do, more difficult to meet with – that a man, while conscious and awake, should not see a great number of carts, even five hundred carts, that passed him by one after another, nor hear the noise, or that one conscious and awake, in the midst of a heavy rain, with thunder rolling, lightning flashing, and thunderbolts crashing, should neither see it nor hear the noise?"

38. – Преподобный Учитель, разве можно здесь сравнивать? Ни пятьсот повозок, ни шестьсот, ни семьсот, ни восемьсот, ни девятьсот, ни тысяча повозок, ни даже сто тысяч повозок не могут сравниться с грозой.

"What, O Lord, are five hundred carts – nay, six, seven, eight, nine hundred, or a thousand or even hundreds of thousands of carts – compared with this?"

39. – Как-то раз, Пуккуса, я жил в Атуме, и там моим жилищем был амбар. В то время случился сильный ливень, загремел гром, засверкали молнии, с шумом пронзая небо. И тогда возле амбара молнией убило двух крестьян, приходившихся друг другу братьями, а также четырёх волов, и на то место, где они были убиты, собралась большая толпа из Атума.

"Now one time, Pukkusa, I was staying at Atuma, and had my abode in a barn there. And at that time there was a heavy rain, with thunder rolling, lightning flashing, and thunderbolts crashing. And two farmers who were brothers were killed close to the barn, together with four oxen, and a great crowd came forth from Atuma to the spot where they were killed.

40. – В то самое время, Пуккуса, покинув амбар, я ходил вперёд и назад возле его двери, сосредоточившись на обдумывании. И вот некий человек из той большой толпы подошёл ко мне, уважительно поприветствовал меня и встал рядом.

"Now at that time, Pukkusa, I had come out of the barn and was walking up and down in thought before the door. And a certain man from the great crowd approached me, respectfully greeted me, and stood at one side.

41. – И я спросил его: "Друг, почему здесь собралась большая толпа?" Он ответил мне: "Только что, господин, прошёл сильный ливень, гремел гром, сверкали молнии, с шумом пронзая небо. И вот здесь молнией убило двух крестьян, приходившихся друг другу братьями, а также четырёх волов. Вот почему сюда собралась большая толпа. Но где Вы были, господин?"

"And I asked him: 'Why, brother, has this great crowd gathered together?' And he answered me: 'Just now, Lord, there was a heavy rain, with thunder rolling, lightning flashing, and thunderbolts crashing. And two farmers who were brothers were killed close by, together with four oxen. It is because of this that the great crowd has gathered. But where, Lord, were you?'

"Я был здесь, друг". "Господин, разве Вы сами не видели это?" "Я не видел, друг". "Но шум, наверное, слышали, господин?" "Нет, друг, я не слышал". Тогда тот человек спросил меня: "Возможно, вы спали, господин?" "Нет, друг, я не спал". "Стало быть, вы осознавали, господин?" "Да, я осознавал, друг". На это тот человек сказал: "То есть, господин, вы осознавали и бодрствовали, когда шёл сильный ливень, гремел гром, сверкали молнии, с шумом пронзая небо, но ничего этого не видели и не слышали?" И я ответил ему: "Нет, друг, не видел и не слышал".

"'I was here, brother.' 'Yet, Lord, did you not see it?' 'I did not see it, brother.' 'But the noise, Lord, you surely heard?' 'I did not hear it, brother.' Then that man asked me: 'Then, Lord, perhaps you slept?' 'No, brother, I was not sleeping.' 'Then, Lord, you were conscious?' 'I was, brother.' Then that man said: 'Then, Lord, while conscious and awake, in the midst of a heavy rain, with thunder rolling, lightning flashing, and thunderbolts crashing, you neither saw it nor heard the noise?' And I answered him, saying: 'I did not, brother.'

42. – И тогда тот человек, Пуккуса, подумал: "Как чудесно, поистине, изумляет состояние тишины, в котором пребывают покинувшие мирскую жизнь!" И тогда в нём родилась великая вера в меня, и он, уважительно поклонился мне, обошёл меня с правой стороны и отошёл.

"And to that man, Pukkusa, came the thought: 'Marvellous it is, most wonderful indeed it is, the state of calmness wherein abide those who have gone forth from the world!' And there arose in him great faith in me, and he respectfully saluted me, and keeping his right side towards me, he went his way."

43. Когда это было сказано, Пуккуса, человек из рода Малла, сказал Самому Почитаемому:

– Преподобный Учитель, я верил в Алара Каламу, но теперь эта вера улетучивается, словно под воздействием могучего ветра, словно её уносит течением. Как замечательно, Преподобный Учитель! Как великолепно! Преподобный Учитель! Это подобно тому, как если бы человек вернул в правильное положение то, что до сих пор было перевёрнуто вверх ногами, или открыл то, что было скрыто, или указал путь заблудившемуся, или внёс светильник в темноту, чтобы зрячие смогли видеть формы. Так и Самый Почитаемый через многие пути анализа сделал Дхарму ясной для понимания. Поэтому, Преподобный Учитель, я принимаю прибежище в Самом Почитаемом, в Дхарме и в Общине монахов. Пусть Самый Почитаемый примет меня в качестве своего ученика. Я принимаю прибежище в нём с сегодняшнего дня на всю жизнь.

When this had been said, Pukkusa of the Malla clan said to the Blessed One: "The faith, Lord, that I had in Alara Kalama I now scatter to the mighty wind, I let it be carried away as by a flowing stream! Excellent, O Lord, most excellent, O Lord! It is as if, Lord, one were to set upright what had been overthrown, or to reveal what had been hidden, or to show the path to one who had gone astray, or to light a lamp in the darkness so that those having eyes might see – even so has the Blessed One set forth the Dhamma in many ways. And so, O Lord, I take my refuge in the Blessed One, the Dhamma, and the Community of Bhikkhus. May the Blessed One accept me as his disciple, one who has taken refuge until the end of life."

44. Затем Пуккуса из рода Малла обратился к своему спутнику со словами:

– Иди и принеси мне два золототканых одеяния, друг, блестящих и готовых для носки.

И тот человек ответил ему:

– Хорошо, господин.

Then Pukkusa of the Malla clan spoke to a certain man, saying: "Bring me at once, friend, two sets of golden-hued robes, burnished and ready for wear." And the man answered him: "So be it, sir."

45. И когда принесли одеяния, Пуккуса из рода Малла преподнёс их Самому Почитаемому со словами:

– Преподобный Учитель, пусть Самый Почитаемый из сострадания примет это в дар от меня.

И Самый Почитаемый сказал:

– Одень одно из них на меня, Пуккуса, а другое надень на Ананду.

And when the robes were brought, Pukkusa of the Malla clan offered them to the Blessed One, saying: "May the Blessed One, O Lord, out of compassion, accept this from me." And the Blessed One said: "Robe me, then in one, Pukkusa, and in the other robe Ananda."

– Да будет так, Преподобный Учитель, – ответил тот и надел одно из одеяний на Самого Почитаемого, а другое надел на достопочтенного Ананду.

"So be it, Lord." And he thereupon robed the Blessed One in one, and in the other he robed the Venerable Ananda.

46. И затем Самый Почитаемый наставлял Пуккусу из рода Маллов в Дхарме, воодушевлял, учил и радовал его. А после этого, Пуккуса поднялся со своего места, в почтении поклонился Самому Почитаемому и, обойдя его с правой стороны, удалился.

And then the Blessed One instructed Pukkusa of the Malla clan in the Dhamma, and roused, edified, and gladdened him. And after that, Pukkusa rose from his seat, respectfully saluted the Blessed One, and keeping his right side towards him, went his way.

47. И вскоре, после того как Пуккуса из рода Маллов удалился, достопочтенный Ананда положил блестящее золототканое одеяние, готовое для носки, рядом с телом Самого Почитаемого. Но когда одеяние надели на тело Самого Почитаемого, оно словно поблёкло, блеск его потускнел.

And soon after Pukkusa of the Malla clan had departed, the Venerable Ananda arranged the set of golden-hued robes, burnished and ready for wear, about the body of the Blessed One. But when the set of robes was arranged upon the body of the Blessed One, it became as though faded, and its splendor dimmed.

48. И тогда достопочтенный Ананда сказал Самому Почитаемому:

– Как чудесно, Преподобный Учитель! Поистине, изумляет, как сияет и светится кожа Самого Почитаемого. Эти золототканые одеяния, блестящие и готовые для носки, теперь вдруг словно поблёкли, их блеск потускнел после того, как они оказались на теле Самого Почитаемого.

And the Venerable Ananda said to the Blessed One: "Marvellous it is, O Lord, most wonderful indeed it is, how clear and radiant the skin of the Tathagata appears! This set of golden-hued robes, burnished and ready for wear, Lord, now that it is arranged upon the body of the Blessed One seems to have become faded, its splendor dimmed."

49. – Да, это так, Ананда. Есть два случая, Ананда, когда кожа Татхагаты сияет и светится необычайно. Каковы эти два случая? Это происходит в ту ночь, Ананда, когда Татхагата достигает непревзойдённого Высшего Пробуждения, и в ту ночь, когда Татхагата окончательно уходит в Нирвану, полностью освобождаясь от факторов цепляния. Таковы два случая, Ананда, когда кожа Татхагаты сияет и светится необычайно.

"It is so, Ananda. There are two occasions, Ananda, when the skin of the Tathagata appears exceedingly clear and radiant. Which are these two? The night, Ananda, when the Tathagata becomes fully enlightened in unsurpassed, supreme Enlightenment, and the night when the Tathagata comes to his final passing away into the state of Nibbana in which no element of clinging remains. These, Ananda, are the two occasions on which the skin of the Tathagata appears exceedingly clear and radiant.

50. И именно сегодня, в последнюю стражу ночи, Ананда, в Роще Деревьев Сала, что принадлежит Маллам, поблизости от Кусинары, между двумя деревьями Сала, Татхагата вступит в свою Окончательную Нирвану. Поэтому, Ананда, в путь, пойдём к реке Какуттха.

"And now today, in the last watch of this very night, Ananda, in the Mallas' Sala Grove, in the vicinity of Kusinara, between two sala trees, the Tathagata will come to his Parinibbana. So now, Ananda, let us go to the Kakuttha River."

Clad in Pukkusa's gift, the robes of gold,
The Master's form was radiant to behold.

{На реке Какуттха}

52. Затем Самый Почитаемый вместе с большой общиной монахов отправился к реке Какуттха.

{At the Kakuttha River}

Then the Blessed One went to the Kakuttha River together with a great community of bhikkhus.

53. И, войдя в её воды, он ополоснулся и попил из реки. А выйдя из воды, он направился в манговую рощу, и там обратился к достопочтенному Чундаке со словами:

– Прошу тебя, Чундака, сложи вчетверо мой плащ и постели его для меня. Я устал и хочу отдохнуть немного.

– Да будет так, Преподобный Учитель, – ответил достопочтенный Чундака и, сложив вчетверо плащ, постелил его.

And he went down into the water and bathed and drank. And coming forth from the water again, he went to the Mango Grove, and there spoke to the Venerable Cundaka, saying: "Please fold my upper robe in four, Cundaka, and lay it down. I am weary and would rest awhile."

"So be it, Lord." And Cundaka folded the robe in four and laid it down.

54. И Самый Почитаемый лёг на правый бок в позу льва, поместив одну ногу поверх другой, и так отдыхал, сохраняя сосредоточение внимания и ясное осознавание, с намереньем встать в должное время. А достопочтенный Чундака сел напротив Самого Почитаемого.

And the Blessed One lay down on his right side, in the lion's posture, resting one foot upon the other, and so disposed himself, mindfully and clearly comprehending, with the time for rising held in mind. And the Venerable Cundaka sat down right in front of the Blessed One.

The Buddha to Kakuttha's river came,
Where cool and limpid flows the pleasant stream;
There washed in water clear his weary frame
The Buddha – he in all the world supreme!
And having bathed and drank, the Teacher straight
Crossed over, the bhikkhus thronging in his wake.

Discoursing holy truths, the Master great
Towards the Mango Grove his path did take.
There to the elder Cundaka he spoke:
"Lay down my robe, please, folded into four."
Then the elder, swift as lightning stroke,
Hastened the Teacher's bidding to obey.
Weary, the Lord then lay down on the mat,
And Cunda on the ground before him sat.

{Отводя упрёки в адрес Чунды}

56. Затем Самый Почитаемый обратился к достопочтенному Ананде со словами:

– Может статься, Ананда, что кто-нибудь захочет попрекнуть кузнеца Чунду, говоря: "Это вовсе не благо для тебя, друг Чунда, но плохая карма, поскольку из-за тебя Татхагата принял своё последнее пожертвование пищи и затем умер". Ананда, тогда сожаление Чунды следует развеять, объяснив ему: "Это является благом для тебя, друг Чунда, это благая карма, поскольку благодаря тебе Татхагата принял своё последнее пожертвование пищи и затем умер. Потому что, друг, непосредственно от Самого Почитаемого я услышал и узнал следующее: "Есть два подношения пищи, заслуга от которых приносит равный плод, равный результат, и эта заслуга значительно превосходит все другие заслуги от подношения пищи. Каковы же эти два подношения? Это подношение Татхагате пищи перед тем, как тот достигает непревзойдённого Высшего Пробуждения; и это подношение Татхагате пищи перед тем, как тот входит в Окончательную Нирвану, освобождаясь от всех факторов цепляния. Благодаря своему поступку уважаемый Чунда накопил заслугу, которая принесёт ему долгую жизнь, красоту, благосостояние, славу, перерождение на Небесах и верховную власть". Вот так, Ананда, следует развеять сожаление Чунды.

{Relieving Cunda's Remorse}

Then the Blessed One spoke to the Venerable Ananda, saying: "It may come to pass, Ananda, that someone will cause remorse to Cunda the metalworker, saying: 'It is no gain to you, friend Cunda, but a loss, that it was from you the Tathagata took his last alms meal, and then came to his end.' Then, Ananda, the remorse of Cunda should be dispelled after this manner: 'It is a gain to you, friend Cunda, a blessing that the Tathagata took his last alms meal from you, and then came to his end. For, friend, face to face with the Blessed One I have heard and learned: "There are two offerings of food which are of equal fruition, of equal outcome, exceeding in grandeur the fruition and result of any other offerings of food. Which two? The one partaken of by the Tathagata before becoming fully enlightened in unsurpassed, supreme Enlightenment; and the one partaken of by the Tathagata before passing into the state of Nibbana in which no element of clinging remains. By his deed the worthy Cunda has accumulated merit which makes for long life, beauty, well being, glory, heavenly rebirth, and sovereignty."' Thus, Ananda, the remorse of Cunda the metalworker should be dispelled."

57. И затем Самый Почитаемый, осознавая значение этого, произнёс следующие строфы вдохновения:

Совершающий пожертвования приумножает этим свои заслуги.
Подчинивший свой ум свободен от гнева.
Добродетельный избегает творить зло.
С искоренением страсти и ненависти,
С искоренением всех заблуждений приходит Покой.

Then the Blessed One, understanding that matter, breathed forth the solemn utterance:

"Who gives, his virtues shall increase;
Who is self-curbed, no hatred bears;
Whoso is skilled in virtue, evil shuns,
And by the rooting out of lust and hate
And all delusion, comes to be at peace."

На главную страницу    |    На дополнительную страницу   |    Ссылка на английский перевод сутры